– Я не знаю, где она.

– А кто знает?

– Я отвёз её к моему давнему приятелю…

– Что за приятель?

– Он из МВД. – Сергей поднялся, достал из шкафа бутылку водки и наполнил две рюмки. Первую он опорожнил сразу, вторую протянул Когтеву но тот раздражённо отодвинул рюмку.

– Мне только мента не хватало в таком деле. Зачем ты передал её ему? Зарыть меня решил? Зря. Не тебе тягаться со мной.

– Нет, Михал Михалыч, этот мент не знает, в чём дело. Он даже не знает, что за женщину я привёз в нему, – солгал Сергей. – Я лишь попросил его укрыть барышню на время. У него есть какие-то специальные места для подобных случаев, где свидетелей укрывают.

Сергей выдержал долгий взгляд Когтева, ничем не показав, что его слова не соответствовали действительности.

– Допустим, – чёрные зрачки вновь ожили и пронзили Сергея насквозь. – И что дальше? Долго она будет прятаться у него?

– Он её увёз, быть может, на неделю. Я подумал, что за это время всё можно утрясти, договориться, – опять соврал Сергей и опорожнил очередную рюмку водки.

– Ну вот что, Лисяра, – Когтев выпрямился, поднялся, мягко прошёл вдоль стены, едва опираясь на резную трость, остановился возле книжного шкафа с темнеющими корешками старых книг, обернулся и продолжил: – Я знаю, что ты хитёр. Не случайно Бог наградил тебя фамилией Лисицын. Но меня ты не проведёшь, Сергей Владимирович. Ты говоришь очень спокойно, но я не уверен в том, что ты говоришь правду, совсем не уверен. Можно даже сказать, что этим твоим словам я вообще не верю.

– Зря вы так.

Когтев поднялся, постучал тростью о раскрытую ладонь:

– Я могу вытрясти из тебя всё. Сейчас же вытрясти. Ребята за дверью ждут.

Сергей тихонько вздохнул. На доли секунды его охватило желание схватить Когтева за горло и вырвать ему кадык, но он подавил возникший порыв. Справиться со стоявшим перед ним пожилым человеком Лисицыну не составляло труда, так как Михаил Михайлович не принадлежал к числу физически развитых людей. Лис же умел хорошо драться. В двадцатилетнем возрасте он впервые надел спортивное кимоно и шагнул в тренировочный зал, после чего появлялся там дважды в неделю в течение десяти лет. Правда, последние пять лет он совсем не тренировался, но это не означало, что он не сумел бы несколькими ударами превратить лицо финансового магната в кровавую лепёшку. Но за дверью стояли вооружённые громилы…

– Я могу вытрясти из тебя всё. Ребята ждут за дверью… Стоит мне щёлкнуть пальцами, – повторил Когтев.

– Пусть ждут. Из меня ничего не вытрясти, господин Когтев! Ибо я сказал всё, что знают вот эти самые журналистские мозги! – Лисицын яростно постучал кулаком по своему лбу. – Хотите убедиться? Тогда зовите своих костоломов, пусть они сдерут с меня мою лисью шкуру, пусть отрежут уши, пусть оторвут яйца!

На его громкий голос в дверь быстро вбежали охранники.

– Не ори, – прошипел Когтев.

– Вот они, велите им разорвать меня на части, – не унимался Сергей, – пусть я сдохну. И уж тогда мой ментовской дружок наверняка поинтересуется, нет ли какой случайной связи между моим изуродованным трупом и барышней, которую я упросил его спрятать на время. И думается мне, что он эту связь уловит…

– Что ты предлагаешь? – миролюбиво спросил Когтев.

– Предлагаю обсудить всё в спокойной обстановке. Начнём с того, что я мог бы сразу сдать Ксюху в соответствующее обстоятельствам учреждение. Я так не поступил.

– Почему?

– Признаюсь, сам не понимаю. Ситуация настолько неординарна, что мысли пошли кругами, соответственно, и поступки неадекватные. Но тот факт, что я не отвёз её ментам, не стоит расценивать как желание прогнуться перед вами, Михал Михалыч. Иначе я привёз бы барышню прямо к вам.

– Логично. Тогда что тебе надо? Насколько я понимаю, нормальный (как это принято в нашем обществе) человек не может не донести на убийцу. Что же позволяет тебе не сгорать от стыда, сознавая, что ты покрываешь преступника?

– Человек, каким я был, не существует более, – проговорил Сергей.

– Я не понимаю тебя, Лис. Много ли ты знаешь таких вот историй?

– Вроде вашей, Михал Михалыч? Некоторые мне известны.

– И у тебя никогда не возникает желание обнародовать их?

– Зачем? Во-первых, себе дороже обойдётся. Во-вторых, общество от этого не изменится в лучшую сторону. – Сергей говорил искренне. – Не может оно измениться из-за того, что кого-то покарают. Свято место пусто не бывает. Одного главаря сменяет другой. Так было и будет всегда. Цезари уходят и приходят, а человеческие страсти остаются, и корни преступности сокрыты в этих страстях.

– Ты против того, чтобы наказывать преступников? Я правильно понял тебя? Надо признаться, это странная точка зрения.

Они в очередной раз замолчали. Когтев поднялся и сделал несколько шагов по комнате. Сергей налил себе третью рюмку. Он начинал уставать. Продолжительная болтовня страшного гостя натянула струны его нервов до предела. Сергей выплеснул содержимое рюмки себе в рот. Глубоко в душе у него теплилась надежда, что всё происходящее – это сон, который вот-вот оборвётся, завершится, перекроется сверху другим сном, пусть столь же ненормальным, но другим. Сложившаяся ситуация не сулила никакого выхода. Её нужно было просто смыть набежавшей волной, загасить катастрофой, сломать собственной смертью или внезапным пробуждением, что было бы приятнее всего. Однако пробуждение не наступало. Сон продолжал тянуться, рассыпаясь в тишине комнаты крупным тиканьем часов и воплощаясь в сидящей мужской фигуре, руки которой, лёжа одна поверх другой, опирались на красивую трость из слоновой кости.

– И всё-таки я тебе не верю, – вдруг сказал Когтев. Сергей вздрогнул всем телом. В животе неприятно похолодело.

– Не верю, что ты не знаешь, где Ксения. А раз не верю, то не могу отпустить тебя. Даже на пять минут не могу отпустить, продолжал говорить Когтев, не поднимая головы. – Володя!

В дверь быстро шагнул один из охранников.

– Проводи нашего гостеприимного хозяина в мою машину. Мы немного прогуляемся. Хочу познакомить господина Лисицына с одним прелюбопытнейшим человеком.

Сергей поднялся:

– Спасибо, у меня на сегодня иные планы.

– Нет уж, дорогой Лис. Придётся принять моё приглашение, иначе я очень обижусь. Тебе, такому любознательному, грешно отказываться от знакомства с моим Химиком. Володя, ты проверь, нет ли у него чего-нибудь стреляющего.

Крепкие руки огладили Лисицына со всех сторон и извлекли из заднего кармана джинсов маленький пистолет.

– Это мы оставим здесь, – сказал Когтев, взвесив оружие на ладони, и положил его на письменный стол.

О последствиях разных знакомств

Сергей не стал сопротивляться. Он понимал, что сопротивление может причинить только лишнюю боль, но никак не избавит от уготовленной участи, раз уж он попался в ловушку, как глупая дичь.

Перед ним стоял небольшой столик на колесиках, на белой поверхности находились шприц и эмалированная посудина, на дне которой лежало несколько ампул с розовым содержимым. Он не стал сопротивляться. Против трёх амбалов, мёртво впившихся в него со всех сторон, ему было не устоять в создавшейся ситуации. Двое держали за руки, один – за горло сзади.

– Пустите, – прохрипел Лисицын, глядя в глаза Когтеву Тот сидел напротив, упершись локтями в колени и подавшись вперёд корпусом.

– Пустите, – повторил Сергей, – я не побегу…

– Отпустите, – велел Когтев.

– Спасибо, Михал Михалыч, – отдышался Сергей. – Век не забуду доброты вашей.

– Значит, сам руку подставишь?

– Сам, сам. Если не сам, то всё равно заставите. Куда мне против ваших орангутангов? – Сергей сглотнул и облизал пересохшие губы.

– Ты на редкость разумный человек, Лис. И мне бы хотелось иметь такого возле себя.

– Если ваш укол меня не добьёт, то мы обсудим ваш тонкий намёк позднее, – хмыкнул Сергей.

– Почему же ты, такой разумный, не хочешь сам сказать, где Ксения?